stanislav_spb

Б.М. Иофан, В.А. Щуко, В.Г. Гельфрейх.
Проект Дворца Советов.

Формально предметом изучения являлись полвека интереснейших и загадочных событий. Первые 15 лет после революции («культура 1» по терминологии Паперного) — расцвет художественного авангарда, блестящие проекты, громкие имена, связи с заграницей при полной большевистской лояльности советских зодчих (то есть тех русских архитекторов, кто не уехал).

Затем в 1932 году внезапная массовая и мгновенная смена стиля. Что-то вроде эпидемии. Авангард исчезает, из ничего возникает сталинский ампир (по Паперному — «культура 2»). Причем архитекторы в большинстве своем — те же самые.

Некоторые авангардисты исчезают из профессии, но основная масса превращается в классицистов, обрастает титулами и премиями, воспитывает новые поколения классицистов.

Дм. Хмельницкий

...продолжение...

Юрий Слёзкин рассматривает историю советской национальной политики — с момента образования Союза Советских Социалистических Республик и до его распада — как хронику планомерного «конструирования» наций, сознательной борьбы большевиков за этническое разнообразие и этническую обособленность. «Сознательной» эту политику можно считать уже потому, подчеркивает автор, что у большевиков, бесспорно, был выбор: сплошная русификация окраин или культивирование местных национальных особенностей. «Конструирование» наций осуществлялось тщательно и всесторонне: власть создавала не только национально-территориальные объединения, «коренную» бюрократию, национальные учебные заведения и кадры национальной интеллигенции, но даже языки (искусственно сегрегируя наречия и диалекты одного языка, например, среднеазиатского тюрки), а также культурную традицию и национальную иконографию. Автор приводит примеры Фирдоуси или Навои, которых считали классиками то одной, то другой национальной литературы. По мнению Слёзкина, власти в своем поведении руководствовались следующим силлогизмом: так как социалистическое содержание доступно представителям угнетенных народов только в национальной форме, то, чем аккуратнее произведено «национальное размежевание», тем прямее дорога к пролетарскому интернационализму. (Хотя, конечно, сделанный в 20-30-е гг. выбор в пользу поощрения этнического разнообразия можно объяснять самыми разными мотивами: от ленинского культуртрегерства до вполне логичного желания местной номенклатуры «выбить» для себя как можно больше новых должностей).

При этом оборотной стороной энергичной политики «национального строительства», как считает Слёзкин, стала катастрофическая неудача, которую потерпели власти в создании чисто «советской» идентичности. По Слёзкину, за столь бурными проявлениями государственной «любви» к национальным культурам скрывалась неспособность создать культурную традицию, приемлемую для всех обитателей советской «коммунальной квартиры», «и когда Горбачев избавился от марксистской словесной шелухи, единственным осмысленным средством общения был всем хорошо знакомый язык национализма».

П.С.Кабытов, О.Б.Леонтьева

Татьяна Ступникова

Представляю главу из воспоминаний Татьяны Сергеевны Ступниковой (1923—2005) — советского переводчика-синхрониста на Нюрнбергском процессе.

В 1944 г., будучи совсем молодой девушкой, Татьяна Ступникова ушла добровольцем на Великую Отечественную войну. Она воевала во фронтовой разведке и вместе с частями 4-го Украинского фронта прошла Польшу, Германию и Чехословакию.

«Последним кровавым боем с войсками фельдмаршала Шёрнера уже после подписания Акта о безоговорочной капитуляции — пишет Татьяна Ступникова в своих воспоминаниях — кончилась на моем участке фронта Вторая мировая война. Тогда меня не покидала наивная уверенность, что все оставшиеся в живых офицеры и солдаты, по крайней мере такие, как я, совершенно не нужные армии в мирное время, сразу будут отправлены восвояси. Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Я получила приказ срочно отправиться в Берлин в штаб Советской военной администрации в Германии.»

Работая переводчиком штаба СВАГ, молодая девушка надеялась вскоре вернуться домой в Москву. Но в январе 1946 г. по распоряжению заместителя Главноначальствующего СВАГ генерала Серова Татьяна Ступникова получила приказ отправиться из Берлина в Нюрнберг на проходивший там международный судебный процесс над бывшими руководителями гитлеровской Германии — для работы синхронным переводчиком с немецкого в составе советской делегации.

«Не посчитавшись с моим желанием во что бы то ни стало вернуться домой и в нарушение закона, по которому мне после фронта полагался отпуск, судьба забросила меня в Нюрнберг. Я не в обиде на судьбу за то, что мне пришлось стать одним из многих участников Нюрнбергского процесса, пусть даже только статистом. С этими мыслями я и приступаю к своим воспоминаниям о Нюрнбергском процессе, о котором я хочу рассказать Правду, только Правду и ничего кроме Правды.»

...продолжение...

...окончание

В данной заметке рассматривается одна из дискуссионных тем, связанных с Великой Отечественной войной и блокадой Ленинграда. Это так называемый План «Д» - план специальных мероприятий, который был принят в Ленинграде осенью 1941 г. на случай вынужденного оставления города Красной Армией. Данная проблема неоднократно упоминалась в различных интернет-публикациях и вызывает немало споров.

...продолжение...

...окончание